Судебные споры с участием регистраторов

Судебные споры с участием регистраторов условно можно разделить на несколько категорий:
· обжалование отказа от внесения записи в реестр и иных действий регистратора; 
· обязание регистратора совершить запись в реестре и иные действия; 
· возмещение убытков (вреда).
В отношении первой и второй категории споров регистратор выступает исключительно в качестве ответчика. Исковые требования этих категорий взаимосвязаны и, как правило, не предъявляются раздельно. Признание отказа от внесения записи в реестр незаконным влечет удовлетворение заявленных исковых требований об обязании совершить такую запись. 
В спорах о возмещении убытков (вреда) регистратор может выступать как ответчиком (в случаях возмещения регистратором убытков эмитенту, владельцам ценных бумаг), так и истцом (в случаях возмещения убытков, причиненных регистратору эмитентом, владельцами ценных бумаг, иными лицами).

Особое внимание необходимо уделить судебной практике с участием регистраторов в качестве ответчиков. Каждая из названных категорий споров нуждается в отдельном анализе с учетом следующих обстоятельств:
· фактически складывающейся практики рассмотрения конкретных дел; 
· должной (по мнению автора) квалификации в соответствии с нормами законодательства Российской Федерации, регулирующими ведение реестра владельцев именных ценных бумаг.
Обжалование отказа от внесения записи в реестр и обязание регистратора совершить ее
Неправомерный отказ от внесения записи в реестр затрагивает интересы и нарушает права владельцев ценных бумаг, а также интересы и права иных лиц (преимущественно приобретателей ценных бумаг). 
Так, в соответствии со ст. 28 закона «О рынке ценных бумаг» права владельцев эмиссионных ценных бумаг бездокументарной формы выпуска удостоверяются в системе ведения реестра записями на лицевых счетах у держателя реестра. Следовательно, отказ регистратора от внесения записи в реестр означает для владельца ценных бумаг невозможность удостоверения прав на ценные бумаги.
Кроме того, до момента внесения приходной записи по лицевому счету приобретателя к нему не может перейти право на именную бездокументарную ценную бумагу (ст. 29 указанного закона).
В соответствии со ст. 45 закона «Об акционерных обществах» отказ от внесения записи в реестр акционеров общества может быть обжалован в суде. Для целей судебной практики по спорам об обжаловании отказа от внесения записи в реестр необходимо исследовать вопрос нормативного регулирования оснований и порядка совершения таких отказов.
Действующее законодательство (за исключением нормативных правовых актов ФКЦБ России), регулирующее ведение реестра владельцев именных ценных бумаг, не предусматривает отказа от внесения записи в реестр. 
Так, закон «О рынке ценных бумаг» (последний абзац ст. 8) в отношении случаев отказа от внесения записи в реестр отсылает к другим федеральным законам (подобные федеральные законы пока не приняты). 
Закон «Об акционерных обществах» также предусматривает отсылочную норму в отношении случаев отказа от внесения записи в реестр: «Отказ от внесения записи в реестр акционеров общества не допускается, за исключением случаев, предусмотренных правовыми актами Российской Федерации» (п. 2 ст. 45)1. Законодательству Российской Федерации пока не известны правовые акты, предусматривающие случаи отказа от внесения записи в реестр.
С учетом вышеуказанных обстоятельств суды в отдельных случаях приходят к заключению о неправомерности отказа регистраторов от внесения записи в реестр в случаях, предусмотренных нормативными правовыми актами ФКЦБ России. 
По мнению судов, Федеральная комиссия не вправе регулировать своими актами вопросы, связанные с установлением случаев отказа от внесения записи в реестр. В обоснование своей позиции суды ссылаются на ст. 11 Арби-тражно-процессуального кодекса РФ и фактически не применяют акты ФКЦБ России, считая их актами иных федеральных органов исполнительной власти, а не правовыми актами в смысле ст. 3 ГК РФ. Прежде всего это касается Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг, утвержденного постановлением ФКЦБ № 27 от 2 октября 1997 г. (далее — Положение о ве-дении реестра). Ранее аналогичные выводы делались в отношении Временного положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг, утвержденного постановлением ФКЦБ № 3 от 12 июля 1995 г. (далее — Временное положение о ведении реестра).
Подобная позиция судов представляется спорной. Данное мнение основывается на положении закона «О рынке ценных бумаг», ст. 42 п. 5 которого предоставляет ФКЦБ право устанавливать обязательные требования к порядку ведения реестра.
Очевидно, что нормативное установление случаев отказа от внесения записи в реестр является частью полномочий ФКЦБ по определению обязательных требований к порядку ведения реестра. Поэтому случаи отказа от внесения записи в реестр, предусмотренные в ст. 5 Положения о ведении реестра, установлены правомерно и должны применяться судами.
Разъяснения в отношении случаев отказа от внесения записи в реестр содержат совместное постановление пленума Верховного суда РФ и пленума Высшего арбитражного суда РФ № 4/8 от 2 апреля 1997 г. «О некоторых вопросах применения Федерального закона «Об акционерных обществах». 
В частности п. 4 указанного постановления предусматривает, что при рассмотрении дел, связанных с требованиями акционеров о внесении их в реестр акционеров, следует иметь в виду, что в соответствии со ст. 44 и 45 закона «Об акционерных обществах» держатель реестра обязан внести соответствующую запись в реестр не позднее трех дней с момента обращения акционера и представления им документов, предусмотренных правовыми актами Российской Федерации. 
В постановлении указывается, что отказ от внесения соответствующей записи из-за непредставления акционером передаточного распоряжения может быть признан обоснованным лишь тогда, когда оформление и представление таких распоряжений обязательно и предусмотрено правовыми актами Российской Федерации (при переходе права собственности на акции, относящиеся к государственной или муниципальной собственности, либо по сделке, совершенной с участием профессионального участника рынка ценных бумаг). 
В остальных случаях, поясняет суд, достаточным основанием для внесения записи в реестр акционеров являются иные документы, предусмотренные правовыми актами Российской Федерации и подтверждающие переход права собственности на акции (надлежаще оформленный договор купли-продажи, договор дарения акций и др.).
Владелец акций вправе обратиться с требованием об обязании акционерного общества (держателя реестра) внести запись о нем в реестр акционеров и в том случае, если в установленный ст. 45 закона «Об акционерных обществах» срок такая запись не внесена и держатель реестра не направил акционеру в пятидневный срок после получения от него заявления уведомление с указанием мотивов отказа от внесения его в реестр.
Суд в случае необоснованности отказа или уклонения держателя реестра от внесения в него соответствующей записи по требованию акционера обязывает держателя реестра внести необходимую запись с той даты, с которой она должна была быть внесена в соответствии с упомянутым законом.
К сожалению, совместное постановление судов высшей инстанции не содержит пояснений в отношении остальных случаев отказа от внесения записи в реестр.
Наиболее часто в судебном порядке обжалуется отказ по причине отсутствия у регистратора анкеты зарегистрированного лица. Без анкеты, которая должна содержать образец подписи зарегистрированного лица, регистратор не имеет возможности установить, является ли подпись на передаточном распоряжении (ином документе) действительно подписью зарегистрированного лица.
Отсутствие у регистратора большого количества анкет зарегистрированных лиц характерно в основном для крупных акционерных обществ, созданных в процессе приватизации. Причин возникновения подобной ситуации несколько. 
Впервые в законодательстве Российской Федерации обязательное наличие анкеты было предусмотрено во Временном положении о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг, которое вступило в действие только в июле 1995 г. До этого реестр передавался регистратору после его формирования самим эмитентом (в том числе по результатам проведения закрытой подписки) без составления анкет зарегистрированных лиц. 
Передаваемые эмитентом регистратору документы и данные, составляющие реестр, не содержали образцов подписей, а часто и информации, которая бы позволила регистратору направить анкету для ее заполнения (адрес проживания, паспортные данные акционера). У крупных акционерных обществ по итогам чековых всероссийских аукционов акционеры оказывались рассредоточенными на всей территории России, что еще более осложняет ситуацию. Все это делает практически невозможным сбор всех анкет зарегистрированных лиц.
Однако суды признают незаконным отказ от внесения записи в реестр из-за отсутствия анкеты. В обоснование суды ссылаются на то, что регистраторы обязаны осуществлять ведение реестра в надлежащем порядке, который предусматривает наличие анкет зарегистрированных лиц.
Доводы регистраторов о том, что исполнение передаточных распоряжений без сверки подписи противоречит законодательству и существенно повышает риск мошенничества, не принимаются судами во внимание.
Регистратор не вправе отказать от внесения записи в реестр также в случае совершения нескольких последовательных сделок купли-продажи ценных бумаг без предварительного внесения записи в реестр обо всех предыдущих приобретателях ценных бумаг. Такой вывод можно сделать по результатам анализа постановления президиума Высшего арбитражного суда РФ № 821/96 от 18 июня 1996 г.
Согласно этому постановлению АООТ «Иркутскмебель» обратилось в арбитражный суд с заявлением об обжаловании отказа АООТ «Приморск», которое самостоятельно ведет реестр акционеров, от внесения записи в реестр. 
АООТ «Иркутскмебель» 30 марта 1995 г. приобрело по договору купли-продажи 2400 обыкновенных акций АООТ «Приморск» у ИЧТП «Россия». Ранее, 21 декабря 1994 г., ИЧТП «Россия» заключило договор купли-продажи указанного пакета акций с СЧИФ «Возрождение». Договоры от 21 декабря 1994 г. и 30 марта 1995 г. были зарегистрированы в Иркутском фондовом агентстве. 
СЧИФ «Возрождение» 31 марта 1995 г. (по прошествии трех месяцев с даты заключения договора купли-продажи) оформил и направил АООТ «Приморск» (реестродержателю) передаточное распоряжение с требованием передать акции АООТ «Иркутскмебель». 
ИЧТП «Россия» 6 апреля 1995 г. также оформило передаточное распоряжение с требованием передать акции АООТ «Иркутскмебель» и вместе с договором направило АООТ «Приморск». Однако АООТ «Приморск» отказало от внесения записи в реестр, сославшись на то, что ИЧТП «Россия» не было внесено в реестр акционеров и поэтому не вправе было оформлять передаточное распоряжение.
Президиум Высшего арбитражного суда РФ указал на неправомерность отказа реестродержателя, поскольку в соответствии с п. 4.6 Положения о реестре акционеров акционерного общества (действовавшего на момент заключения договоров купли-продажи акций)4 держатель реестра не позднее трех дней с момента получения передаточного распоряжения обязан внести соответствующую запись в регистрационный журнал и лицевой счет. Ответчик, получив от СЧИФ «Возрождение» передаточное распоряжение от 31 марта 1995 г. о передаче акций ИЧТП «Россия», данного требования не исполнил. 
Суд отметил, что у реестродержателя не было оснований для отказа по причине не-представления документов, необходимых для внесения записи в реестр, поскольку истцом и ИЧТП «Россия» были направлены все документы, подтверждающие переход права собственности на акции (передаточное распоряжение, договор купли-продажи). То обстоятельство, отметил суд, что участниками предыдущей сделки купли-продажи акций передаточное распоряжение было оформлено со значительной задержкой и к моменту заключения договора с истцом продавец акций (ИЧТП «Россия») не был внесен в реестр акционеров, не могло служить суду основанием для неудовлетворения требований о признании недействительным отказа от внесения записи в реестр.
Далее президиум указал на то, что согласно ч. 1 ст. 223 ГК РФ право собственности на акции у ИЧТП «Россия» возникло с момента регистрации договора купли-продажи Иркутским фондовым агентством, так как иное не предусмотрено законом. По мнению президиума, гражданское законодательство не связывает переход права собственности на акции с внесением приобретшего их лица в реестр акционеров и не содержит запрета на совершение сделок по продаже акций лицам, являющимся их собственниками, но не внесенными в реестр акционеров. 
Выводы высшей судебной инстанции относительно момента перехода прав собственности на ценные бумаги необходимо проанализировать с позиций нормативных правовых актов, принятых после возникновения рассматриваемых в постановлении президиума Высшего арбитражного суда РФ от 18 июня 1996 г. правоотношений. Такой анализ тем более необходим, поскольку по отдельным спорам судами по-прежнему принимаются решения с использованием выводов, содержащихся в вышерассмотренном постановлении президиума, без учета положений нового законодательства.
Как уже указывалось ранее, в соответствии со ст. 29 закона «О рынке ценных бумаг» права на ценные бумаги (в данном случае на бездокументарные ценные бумаги) переходят к приобретателю в момент внесения приходной записи по его лицевому счету в реестре. Поэтому вывод суда, изложенный в постановлении от 18 июня 1996 г., в отношении момента возникновения прав на ценные бумаги (в том числе права собственности) у приобретателя не соответствует современному законодательству и не должен применяться судами.
Кроме того, в соответствии с требованиями Положения о ведении реестра приобретателю ценных бумаг должно быть отказано от внесения записи в реестр в случае, если в реестре не содержится записи о предыдущем владельце ценных бумаг. Данный вывод следует из требований ст. 5 указанного Положения о ведении реестра. В соответствии с этой статьей регистратор обязан отказать от внесения записи в реестр, в том числе в случае отсутствия в реестре анкеты зарегистрированного лица (таким лицом будет являться предыдущий владелец ценных бумаг). 
Интересными представляются судебные споры о признании сделок, совершенных с ценными бумагами, недействительными или признании последствий ничтожных сделок. Такая категория дел в последнее время все чаще рассматривается судами. При этом решения, выносимые вполне законно и обоснованно, часто не могут быть исполнены регистраторами.
Так, в конце января 1998 г. президиум Высшего арбитражного суда РФ рассмотрел следующий спор. Управляющая компания (истец) обратилась в арбитражный суд с требованием о признании договора купли-продажи акций, заключенного с АО «Шинный завод» (ответчик), недействительным и восстановлении его как акционера. Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения апелляционной инстанцией, в удовлетворении исковых требований было отказано.
В ходе выяснения обстоятельств дела президиум установил, что договор купли-продажи акций от имени продавца (истца) на основании доверенности был заключен лицом, которое одновременно являлось исполнительным директором покупателя (ответчика). Такой договор противоречит требованиям п. 3 ст. 182. В соответствии с ним представитель не может совершать сделки в отношении другого лица, представителем которого он одновременно является.
Президиум постановил: отменить все принятые ранее по данному спору судебные акты, признать договор купли-продажи акций недействительным как несоответствующий требованиям закона и иных правовых актов (ст. 168 ГК РФ); восстановить истца в качестве акционера.
Понятно, что восстановить лицо в качестве акционера можно только одним способом — зачислить на его счет определенное количество акций. Особенность споров о признании сделок с ценными бумагами недействительными для регистраторов состоит в том, что они, как правило, не являются лицами, участвующими в деле. Регистратор обязан лишь безоговорочно исполнить судебный акт. Именно на этой стадии у регистраторов возникают проблемы (включая реальный вышеописанный случай).
Рынок ценных бумаг необычайно подвижен, в течение одного дня с ценными бумагами могут быть совершены десятки сделок. Если в последующем по результатам этих сделок будут внесены изменения в реестр, можно говорить о появлении цепочки добросовестных приобретателей. При этом на счете первого покупателя, сделка с которым впоследствии признается недействительной, как правило, к моменту рассмотрения дела в суде ценные бумаги уже отсутствуют. В таких ситуациях применение последствий признания сделки недействительной в виде двусторонней реституции практически неосуществимо.
Реально регистратор может исполнить решение суда о восстановлении лица в качестве акционера при отсутствии акций у первого приобретателя только путем списания необходимого количества акций у остальных добросовестных приобретателей с их последующим зачислением на счет истца. 
В этом случае действия регистратора неминуемо повлекут прекращение права собственности на акции у добросовестных приобретателей. Правомерным такое прекращение права собственности может быть только при волеизъявлении самого собственника, судебного решения или по иным основаниям, предусмотренным федеральными законами. Если собственник акций не согласен, судебные решения и иные основания отсутствуют — действия регистратора, очевидно, будут противоречить законодательству Российской Федерации.
Фактически регистратор ставится судом перед выбором: или исполнить решение, нарушив при этом права третьих лиц, или не исполнить. В первом случае регистратор рискует тем, что к нему могут быть предъявлены исковые требования со стороны приобретателя ценных бумаг о возмещении убытков. Во втором — велика вероятность привлечения регистратора (его должностных лиц) к административной или уголовной ответственности.
Исходя из вышеуказанных доводов, в некоторых случаях позиция судов по вопросам обязания регистраторов восстановить лицо в правах акционера при признании сделки с ценными бумагами недействительной представляется небезупречной.
Одним из возможных выходов может стать следующий. При наличии оснований для признания сделки с ценными бумагами недействительной и невозможности истребовать ценные бумаги у контрагента по такой сделке следует рекомендовать истцу заявить два исковых требования: о признании сделки недействительной и о возмещении стоимости ценных бумаг (ее части) в деньгах.
Последнее требование основывается на положении п. 2 ст. 167, в соответствии с которым сторона по недействительной сделке обязана возместить в деньгах стоимость имущества при невозможности его возвратить в натуре. Другим способом защиты может быть требование о восстановлении положения, существовавшего до нарушения права, путем обязания ответчика приобрести на рынке необходимое количество ценных бумаг и передать их в собственность истца.
Если истец все же будет настаивать на реституции по недействительной сделке, быть может, судам стоит рассмотреть возможность отказа от удовлетворения такого требования. Основанием может стать положение ст. 10 ГК РФ, в соответствии с которым лицу, допускающему злоупотребление правом, может быть отказано в защите такого права. Субъективное право продавца ценных бумаг по недействительной сделке требовать возвращения ему ценных бумаг в натуре, при условии их отсутствия у покупателя, может рассматриваться как злоупотребление правом (шикана), поскольку исполнение таких требований неизбежно повлечет нарушение прав третьих лиц без правомерных на то оснований.
Признание сделки недействительной и применение ее последствий в случае отсутствия ценных бумаг у покупателя является, пожалуй, одним из наименее эффективных способов защиты нарушенного права.
Обжалование иных действий регистратора
Обжалование иных действий регистратора, как правило, касается споров, связанных с признанием недействительными записей в реестре. 
Признание недействительными записей в реестре возможно в случае их совершения с нарушениями требований законодательства, регулирующего порядок ведения реестра владельцев именных ценных бумаг. Одним из них является списание регистратором без правомерных оснований большего количества ценных бумаг, чем предусмотрено договором залога, в случае увеличения их числа по результатам распределения дополнительных акций после переоценки основных фондов.
Так, ТОО «Импекс-металл» обратилось в арбитражный суд с иском к АООТ «Нижнетагильский металлургический комбинат» (АООТ «НТМК»), ООО «Фирма «Инвест» (реестродержатель АООТ «НТМК») и АКБ «Рато-банк» с несколькими исковыми требованиями, в том числе о признании недействительными записей в реестре о списании акций и восстановлении законных записей. Обстоятельства спора таковы. 
Между ТОО «Импекс-металл» (залогодатель) и АКБ «Рато-банк» (залогодержатель) в марте 1995 г. был заключен договор залога 536385 акций АООТ «НТМК». В период действия договора была проведена переоценка основных фондов АООТ «НТМК» и регистрация выпуска дополнительных акций на сумму переоценки. По результатам размещения количество акций АООТ «НТМК», принадлежащих ТОО «Импекс-металл», увеличилось до 215090385 штук. 
Ввиду неисполнения основного обязательства ТОО «Импекс-металл» 21 декабря 1995 г. предоставил право залогодержателю на обращение взыскания на заложенные акции АООТ «НТМК» в количестве 536385 шт. Документы, необходимые для внесения соответствующей записи в реестр, были также оформлены на 536385 акций.
Позднее АКБ «Рато-банк» и реестродержатель подписали с приобретателем акций соглашение к договору купли-продажи акций, которое предусматривало увеличение на основании дополнительной эмиссии количества акций, находящихся на лицевом счете ТОО «Импекс-металл» и в залоге у АКБ «Рато-банк» до 215090385 штук. 
По результатам рассмотрения арбитражными судами в иске отказано. В качестве основания отказа в иске суды указывали на тот факт, что после регистрации проспекта эмиссии количество акций, принадлежащих залогодателю, автоматически увеличилось. Судами был сделан вывод о том, что реализация залогодержателем (АКБ «Рато-банк») всего количества акций правомерна согласно требованию п. 1 ст. 142 ГК РФ, в соответствии с которым с передачей ценной бумаги переходят все удостоверяемые ею права в совокупности.
При проверке решения в порядке надзора оно было признано неправильным. В своем постановлении президиум ВАС РФ указал на неправомерность действий реестродержателя, который фактически списал с лицевого счета истца увеличенное количество акций без распоряжения или согласия на это их собственника, что противоречит п. 1 ст. 209 ГК РФ — права владения, пользования и распоряжения имуществом принадлежат его собственнику. 
В данном случае АКБ «Рато-банк», будучи залогодержателем, а не собственником заложенных акций, не вправе распоряжаться дополнительными акциями, распределяемыми по результатам переоценки основных фондов. Реестродержатель был не вправе списывать с лицевого счета ТОО «Импекс-металл» то количество акций, которое не было передано в залог. По смыслу постановления к залогодержателю переходит право требования на дополнительные акции (распределяемые среди акционеров после переоценки основных фондов) только в случае, если залогодержатель стал собственником акций, составляющих предмет залога, до момента распределения дополнительных акций.
В рассматриваемом постановлении президиумом сделан принципиально важный вывод о том, что предметом залога может быть только определенное количество акций, а не доля акционера — залогодателя. 
Таким образом, переоценка основных фондов акционерного общества и связанная с ней эмиссия дополнительных акций не являются основанием для изменения (в данном случае увеличения) количества акций, ранее переданных их владельцем в залог, если иное не следует из такого договора залога.

СПОРЫ ПО ПОВОДУ ВОЗМЕЩЕНИЯ РЕГИСТРАТОРАМИ УБЫТКОВ

В последнее время возросло количество случаев, связанных с мошенничеством с ценными бумагами. Большая ликвидность акций (прежде всего нефтегазодобывающей отрасли) и несовершенство порядка перерегистрации прав собственности делает мошеннические операции с ценными бумагами легко осуществимыми и, следовательно, весьма привлекательными. 
Как правило, большинство случаев мошенничества становятся возможными из-за отсутствия анкет зарегистрированных лиц и использования передаточных распоряжений с поддельными подписями. Поскольку отказ от внесения записи в реестр в случае отсутствия анкеты зарегистрированного лица является незаконным, регистратор обязан внести такую запись. При этом он не может быть до конца уверен в том, что исполняет распоряжение истинно зарегистрированного лица. Довольно часто впоследствии выясняется, что настоящий акционер не имел никакого отношения к сделке с принадлежащими ему ценными бумагами. 
В подобных случаях суд удовлетворяет требования акционера о возмещении регистратором причиненных убытков (вреда). Суды ссылаются на п. 3.1.7 Временного положения о ведении реестра, в соответствии с которым регистратор несет ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанностей по ведению и хранению реестра. 
В качестве неисполнения или ненадлежащего исполнения обязанностей по ведению реестра суды указывают на факт отсутствия анкет зарегистрированных лиц. По мнению судов, обязательность этих документов предусмотрена п. 6.1 Временного положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг (одновременно с передаточным распоряжением или иным документом, являющимся основанием для открытия нового лицевого счета, регистратору предоставляется анкета зарегистрированного лица).
Судами особенно подчеркивается, что требование указанного пункта распространяется в том числе на случаи, когда регистратор получил реестр от эмитента без всех анкет. При этом делается вывод об обязанности регистратора предпринять все возможные действия по восполнению недостающих анкет. Если по не зависящим от регистратора причинам собрать все анкеты от зарегистрированных лиц не удается, неблагоприятные последствия, о которых говорилось, относятся на регистратора.
В качестве примера можно привести спор о возмещении регистратором вреда по иску физического лица, рассмотренный в октябре 1997 г. одним из городских народных судов Тюменской области.
Акционер М. обратился в суд с требованием о возмещении вреда, причиненного ему регистратором «С», путем обязания ответчика приобрести определенное количество акций ОАО «В», утраченное акционером ввиду ненадлежащего осуществления регистратором своих обязанностей по ведению реестра. 
Акции ОАО «В», принадлежащие М., были проданы в июне 1996 г. гражданином Л. по доверенности. Ранее, весной этого же года, М. утерял паспорт. Операции по его лицевому счету были заблокированы на основании личного заявления.
Как утверждает истец, доверенность гражданину Л. на право распоряжения акциями им не выдавалась. По заявлению М. было возбуждено уголовное дело, предварительное следствие по которому приостановлено в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого. В ходе следствия была проведена почерковедческая экспертиза, согласно которой подпись на доверенности не принадлежит М.
Как следует из материалов дела, у регистратора отсутствовала анкета акционера М. или иной документ, содержащий образец его подписи. Доверенность, предоставляющая Л. право распоряжения акциями, была удостоверена местной администрацией. Представитель регистратора пояснил, что анкета М. отсутствовала по причине того, что эмитент передал регистратору реестр акционеров ОАО «В» без анкеты М. (акции были приобретены истцом в результате закрытой подписки в ходе приватизации). 
Представитель регистратора обосновал правомерность действий по перерегистрации акций, принадлежащих М., тем, что регистратором было получено передаточное распоряжение, подписанное гражданином Л. на основании удостоверенной местной администрацией доверенности. Представитель пояснил, что поскольку в соответствии с требованием п. 10 инструкции «О порядке совершения нотариальных действий должностными лицами органов исполнительной власти» должностное лицо обязано при совершении нотариальных действий установить личность обратившегося лица на основании паспорта или иного документа, то у него не возникло сомнений в отношении правомочий представителя Л.
Однако эти доводы ответчика не были приняты во внимание судом. В решении содержится вывод о ненадлежащем исполнении регистратором своих обязанностей по ведению реестра. Об этом, как указал суд, свидетельствует факт отсутствия анкеты зарегистрированного лица. По мнению суда, обязательность анкеты у регистратора предусмотрена требованиями упоминавшегося п. 6.1 Временного положения по ведению реестра, который не содержит каких-либо исключений.
Кроме того, суд обосновал решение ссылкой на требования Правил ведения реестра, утвержденных регистратором. Согласно правилам он обязан осуществлять сбор недостающих анкет зарегистрированных лиц по мере их обращения. Суд справедливо отметил, что регистратор был обязан при обращении истца с заявлением о блокировке операций по лицевому счету предложить ему заполнить анкету с образцом подписи.
Судебный спор завершился вынесением решения об удовлетворении требований истца на основании ст. 1064 ГК РФ, в соответствии с которой вред, причиненный личности или имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Суд решил обязать регистратора в возмещение вреда приобрести в собственность гражданина М. определенное количество акций ОАО «В» и зачислить их на лицевой счет истца.
Решение не вызвало бы сомнений, если бы не его резолютивная часть. Очевидно, что судом при вынесении решения не принята во внимание специальная правоспособность регистратора, которая установлена законом «О рынке ценных бумаг». В соответствии с п. 1 ст. 8 указанного закона юридическое лицо, осуществляющее деятельность по ведению реестра владельцев именных ценных бумаг, не вправе осуществлять сделки с ценными бумагами зарегистрированного в системе ведения реестра владельцев ценных бумаг эмитента (данное положение соответствует п. 2 ст. 49 ГК РФ, согласно которой юридическое лицо может быть ограничено в правах лишь в случаях и в порядке, предусмотренных федеральным законом).
Таким образом, применительно к обстоятельствам рассматриваемого спора регистратор «С» не может совершать сделки по приобретению акций ОАО «В» даже во исполнение судебного решения. Обязав ответчика совершить неправомерные действия, суд нарушил требования о законности судебного решения, предусмотренные в ст. 192 Гражданского процессуального кодекса РСФСР. Как отмечается в п. 1 постановления пленума Верховного суда РСФСР № 9 от 26 сентября 1973 г. «О судебном решении», решение суда является законным в том случае, когда вынесено при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению. Очевидно, что по указанным основаниям данная судебная практика не соответствует законодательству и должна быть изменена.
Анализ споров с участием регистраторов показывает необходимость обобщения практики их рассмотрения судами. Актуальность и большое количество таких споров, а также то, что подобная категория дел рассматривается судами общей юрисдикции и арбитражными судами, требуют разработки и принятия совместного постановления (возможно, в целом по вопросам применения закона «О рынке ценных бумаг» или в рамках отдельного обзора), цель которого — разъяснение и единообразное применение законодательства Российской Федерации о ценных бумагах.

Александр Синенко

Рынок ценных бумаг № 8, 1998