Регуляторы не в состоянии ни закрыть рынок прямого долгового финансирования, ни ощутимо сократить «тень», конкурирующую с банками за финансирование бизнеса
Очередной рабочий доклад ЕЦБ о финансовом регулировании признает: регуляторы не в состоянии ни закрыть рынок прямого долгового финансирования, ни ощутимо сократить «тень», конкурирующую с банками за финансирование бизнеса. Поэтому конкуренция регулируемого сектора с нерегулируемым должна вестись за счет снижения стоимости оценки риска и возможной минимизации требований к капиталу. Избыток же сбережений в банковской системе, как и резкий рост нормативов, напротив, выталкивает в ЕС наиболее рискованные и доходные бизнес-проекты в нерегулируемые сектора.
При ужесточении регулирования финансового сектора и внедрении стандартов «Базель-III» денежным властям следует учитывать равновесие, сложившееся между долговыми рынками, официальным и теневым банковскими секторами, и следить, чтобы рост стоимости банковского кредита из-за ужесточения требований к капиталу не выталкивал бизнес в «тень», констатирует работа Давида Мартинез-Миеры и Рафаэля Репулло из ЕЦБ, опубликованная в серии рабочих докладов регулятора. Работа исследует модель, учитывающую взаимное сосуществование банковского, рыночного и теневого финансирования, и влияние изменений равновесия, связанных с ужесточением капитальных требований к банкам, на условия финансирования бизнеса и, как результат, на эффективность самого регулирования финансовой системы. Авторы прямо пишут, что «оптимальное регулирование должно учитывать существование теневого финансового сектора».
Модель, рассматриваемая в докладе, предполагает одновременное присутствие на рынке прямого долгового финансирования (которое предоставляется наименее рискованным проектам) и посредников, которые при предоставлении средств на более рискованные проекты могут как соблюдать требования регулятора (регулируемые банки), так и нет — тогда речь идет о так называемой тени (фактически — прямых финансовых инвесторах, предоставляющих, впрочем, деньги в долг, а не покупающих на них активы). Авторы исходят из предположения, что в отличие от банков, для которых правила оценки рисков прописаны регулятором, частные инвесторы вынуждены прибегать к услугам добровольных систем оценки риска и что банковское регулирование в части оценки рисков обходится дешевле, чем «нерегулируемое». Однако жесткость требований банковского надзора склонна выталкивать наиболее рискованные проекты в теневой финансовый сектор; сопоставимый эффект консолидации в банковской системе менее рисковых проектов — и с теми же оговорками — производит и более дешевое страхование депозитов для кредитных организаций. Требования же надзора заставляют банки демонстрировать регуляторам больше капитала и недоинвестировать.
В результате модель предсказуемо демонстрирует раздувание теневого сектора при низкой доходности инвестиций (как в случаях роста нормы сбережений, когда регулируемый сектор вынужден нести связанные с этим расходы) и дефиците (и как следствие, дороговизне) банковского капитала (например, из-за его быстрого расширения при ужесточении требований). Авторы констатируют, что регулятору следует учитывать риск ухода заемщиков в теневой и частный финансовые сектора и, соответственно, снижать стоимость «официальной» сертификации капитала в банковском секторе, сохраняя ее конкурентной по отношению к открытым рынкам и «тени», с оговоркой «предполагается, что ЦБ не может ограничить выпуск долговых ценных бумаг или масштаб теневого сектора».
Оценки, приведенные в работе, демонстрируют, что речь идет об эффектах второго порядка и выборе регуляторной траектории, которая позволяет несколько снижать капитальные требования в сравнении с «оптимальными», выведенными из предположения о том, что «тени» и открытого долгового рынка нет, при этом риски для системы мало отличаются от полностью регулируемой «оптимальной» системы. Оценки модели для данных ЕС должны работать и в других юрисдикциях.
Газета «Коммерсант» № 44 14.03.2019
