Катастрофы выводят на фондовый рынок. Страховые риски предложено превратить в облигации

Российская национальная перестраховочная компания (РНПК) обратилась на Московскую биржу с инициативой создания нового долгового инструмента — «катастрофических» облигаций. Рынок таких облигаций (cat bonds), привязанных к рискам реализации событий, которые приносят значительный ущерб, очень развит на Западе, в особенности в США. Однако эксперты полагают, что российский рынок для такого инструмента еще не созрел: у институциональных клиентов нет опыта оценки рисков таких бумаг, а предлагаемая премия по доходности не очень привлекательна.

Как стало известно “Ъ”, РНПК предложила Московской бирже оценить возможность структурирования так называемых облигаций катастроф, которые не гарантируют возвратность инвестированного капитала. Этот вопрос обсуждался с потенциальными инвесторами в рамках собрания биржевого комитета по рынку коллективных инвестиций в конце марта. «Речь идет о набирающей во всем мире практике размещения cat bonds,— поясняет президент РНПК Николай Галушин.— То есть предпринята попытка поиска альтернативного рынка размещения рисков, связанных с природными катастрофическими событиями, со смещением от рынков перестрахования на фондовые рынки».

По словам управляющего директора департамента развития бизнеса Московской биржи Кирилла Пестова, юридическая экспертиза пока не проводилась, но, предположительно, такие бумаги можно было бы структурировать как новый вид бондов — структурных облигаций (появились в октябре 2018 года). «В данном случае условия возврата либо невозврата капитала инвестору напрямую связаны со страховым риском и размером полученного страхового убытка»,— говорит он.
Планируется выпускать облигации полностью в российской юрисдикции на основе портфеля российских страховых рисков. «Данный инструмент будет максимально защищен от всех рисков, кроме риска очень крупных страховых выплат в пользу российских компаний, превышающих приоритет РНПК (2,5–5 млрд руб.)»,— поясняет заместитель предправления РНПК Александр Щеглов. Проект планируется реализовать не ранее чем через два-три года. При этом структура такого долгового инструмента может быть различной: перестраховщик может передавать на рынок риск со своего баланса как полностью, так и частично, что зависит от его собственных целей. Как отмечают эксперты, за рубежом основными покупателями «катастрофических» облигаций выступают хедж-фонды. Как поясняет господин Пестов, эти долговые бумаги «дают хорошую диверсификацию портфеля за счет слабой корреляции с классическими облигациями». Ведь основной фактор ценообразования для них — это «вероятность наступления страхового случая, а не изменение процентных ставок на рынке», отмечает эксперт.

Однако в российских условиях у «катастрофических» бондов пока небольшие шансы стать популярными, считают участники рынка. По информации “Ъ”, предложенная РНПК структура инструмента предполагает премию в размере 1–2 процентных пунктов к доходности госдолга и корпоративных облигаций первого эшелона. «Такой спред устроил бы, например, американских инвесторов, поскольку доходность их гособлигаций значительно ниже»,— говорит один из собеседников “Ъ”, знакомый с концепцией РНПК. Исполняющий обязанности директора департамента развития продуктов и сервисов «Альфа-Капитала» Данила Панин отмечает, что на размер премии по таким бондам влияет множество параметров, таких как ликвидность, качество эмитента, налогообложение купонов, а также вероятность реализации сценария. «Разумный уровень премии для таких бумаг составляет 5–6 процентных пунктов к доходности ОФЗ»,— говорит он.

Кроме того, инвесторы столкнутся с необходимостью профессиональной оценки рисков на портфель перестраховщика. «С учетом регулятивных требований ЦБ и их постоянного ужесточения эти облигации нашим институциональным инвесторам предлагать практически бесполезно,— констатирует независимый финансовый аналитик Александр Головцов.— Тем более что риск реально непредсказуемый и с трудом поддающийся диверсификации». На текущий момент действующая архитектура риск-менеджмента и требования по стресс-тесту у большинства институциональных инвесторов не позволяют даже говорить о подобных облигациях, подтверждает заместитель гендиректора УК ТФГ Равиль Юсипов. «Данный класс облигаций больше подходит для квалифицированных спекулянтов с высокой толерантностью к риску»,— считает он.

Газета «Коммерсант» № 62 09.04.2019

См. также:

На Московской бирже предложили выпустить катастрофические облигации

За вывод на Московскую биржу нового инструмента выступила Российская национальная перестраховочная компания. По словам ее главы, такие бумаги могли бы стать альтернативой дальнейшему перестрахованию
Полностью принадлежащая ЦБ Российская национальная перестраховочная компания (РНПК) ведет с Московской биржей переговоры о создании нового финансового инструмента — так называемых облигаций катастроф (сatastrophe bonds, cat bonds), сообщает ТАСС. На мировых финансовых рынках такие бумаги, покупатели которых в обычных условиях получают повышенный доход, но лишаются дохода вообще в ситуациях с катастрофическими последствиями, весьма популярны (их объем оценивается примерно в $100 млрд). В России они пока не используются.

По словам президента РНПК Николая Галушина, возможность выпуска нового инструмента стала бы альтернативой дальнейшему перестрахованию.
«Когда страховщики заключают договор перестрахования, они размещают свой риск на рынке перестрахования. Тот же самый риск размещается на рынке капитала, но не как риск в перестрахование, а как размещение катастрофических бондов, которые обеспечивают определенную доходность, как облигации, плюс еще плата за сам катастрофический риск», — пояснил Галушин.

По его словам, в условиях введенных против России санкций новый инструмент помог бы РНПК защищать весь портфель, снизив нагрузку на капитал.Однако запуск торгов облигациями катастроф, по словам Галушина, возможен в России не раньше, чем через несколько лет, в том числе из-за существующих ограничений в законодательстве. Кроме того, непонятен и уровень интереса инвесторов к такого рода бумагам.

Старший аналитик «БКС Премьер» Сергей Суверов также считает, что спрос на новые облигации предсказать пока сложно, однако, по его словам, долгосрочные перспективы у таких облигаций есть.

«Как мы видим, их рынок довольно развит на Западе, где в нем хранятся десятки миллиардов долларов. Доходность их на несколько процентов должна быть выше, чем по традиционным облигациям, чтобы заинтересовать инвесторов. Сейчас я думаю, что такие облигации будут выпускать сами страховые компании», — отметил Суверов.

По словам Суверова, облигации катастроф могут быть выпущены в России через два-три года.

Облигации катастроф отличаются от обычных бондов тем, что в условиях их выпуска прописывается риск возникновения событий, несущих значительные разрушения и экономические потери — землетрясений, цунами, других стихийных бедствий или войн. В обычных условиях компания, выпустившая облигации, выплачивает инвестору более высокий по сравнению с рыночными ставками купонный доход. Но если катастрофа все-таки случится, его выплата прекращается, а иногда эмитент может быть освобожден и от обязанности по выплате номинала облигации. Облигации катастроф считаются инструментом хеджирования рисков, позволяющим рассредоточить риски среди большого количества инвесторов и оперативно воспользоваться денежными средствами в случае стихийного бедствия.

РБК 09.04.2019